| Главная » Файлы » Танки » СССР |
Т-40
| [ Скачать с сервера (0.0 Kb) ] | 01.02.2012, 19:53 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 Т-40 - серийный образец с 12,7-мм пулемётом ДШК (1940-41 гг.) Т-40С - сухопутный вариант танка с 12,7-мм пулемётом ДШК (1941 г). Т-30 - сухопутный вариант с усиленным бронированием. Вооружение: 20-мм автоматическая пушка ТНШ-20 или ШВАК (1941 г). Т-40 с 23-мм пушкой ПТ-23ТБ – опытный образец, вооружённый 23-мм пушкой (1941 г.)
В
апреле 1938 года АБТУ РККА на основе рассмотренного проекта Т-39 (объект
101) выдало тактико-технические требования на разработку нового
плавающего разведывательного танка. Согласно заданию, КБ завода № 37
должно было спроектировать машину массой не более 4,8 т, с экипажем из
двух человек, имевшую броню до 13 мм и вооруженную 12,7 и 7,62-мм
пулеметами. Из-за отсутствия дизельного двигателя подходящей мощности
предполагалось использовать импортный автомобильный двигатель «Додж»,
серийное производство которого под индексом ГАЗ-11 должен был наладить
Горьковский автомобильный завод.
В
августе 1938 года комиссия АБТУ РККА рассмотрела эскизный проект и
макет будущего танка. Проект получил одобрение, и КБ завода № 37
приступило к детальной разработке новой боевой машины. Новый танк
получил заводское обозначение 010, а в документах Автобронетанкового
управления значился как Т-40.
Танк проектировался с двумя различными вариантами подвески - рессорно-балансирной, по типу тягача «Комсомолец», и торсионной.
Любопытно,
что в проектировании опытного танка Т-40 активно участвовал конструктор
П. Шитиков, предлагавший свой вариант машины «с несущими-ведущими
колесами». В протоколе совещания конструкторов завода № 37 с участием
представителей АБТУ РККА и 8-го Главного управления Наркомата среднего
машиностроения, состоявшегося 19 июля 1939 года, по этому поводу сказано
следующее:
«По
40-й машине нами было запроектировано два варианта - один вариант делал
Астров, второй Шитиков. После эскизного проектирования оба варианта
были подвергнуты обсуждению. Приняли вариант 40-й машины Астрова, после
чего все силы были брошены на ее проектирование.
Что
касается проекта с несущими-ведущими колесами, то в 1934 году строили
подобную машину, которая не была принята, так как мотор был маломощным.
После этого тов. Шитиков долго занимался этим проектом, но вследствие
плохих результатов машина была выброшена на слом. Тов. Шитиков в данном
проекте опять хочет протащить свою ходовую часть, которая была
забракована на 43-й машине как конструкторами, так и представителями
АБТУ. Так как машина Шитикова по сравнению с Т-40 преимуществ не имеет,
постройка ее нецелесообразна».
Проектирование
танка 010 закончилось в конце 1938 года, и чертежи сразу же передали в
производство. К весне 1939 года первые образцы машины были закончены
сборкой.
Новый
танк значительно отличался от своих предшественников Т-37А и Т-38. В
первую очередь по-новому сконструировали корпус танка - для повышения
запаса плавучести заметно увеличили его высоту, а для повышения
остойчивости придали ему трапециевидную в поперечном сечении форму с
уширенной верхней частью. Экипаж, состоявший по-прежнему из двух
человек, размещался в машине по продольной схеме: механик-водитель - в
передней части боевого отделения (в отделении управления), почти по оси
танка, что улучшало наблюдение по курсу и по обоим бортам;
стрелок-командир - в башне с вооружением, установленной по центру
бронекорпуса за водителем, с заметным, на 250 мм, смещением к левому
борту.
На
объекте 010 временно был установлен силовой агрегат «Додж», который
располагался продольно, максимально близко к правому борту, маховиком
двигателя вперед, причем доступ к наиболее ответственным и уязвимым
частям двигателя - агрегатам системы питания - был возможен изнутри
боевого отделения после снятия бронеперегородки. Трансмиссия и механизмы
поворота, как и прежде, находились в носовой части машины, что хорошо
сочеталось с передним расположением ведущих звездочек. В кормовой части
корпуса, по бортам, размещались два бензобака по 100 л каждый, справа за
двигателем - радиатор и теплообменники. В нижней части кормы, в
специальной гидродинамической нише корпуса, устанавливались гребной винт
и водоходные рули, причем винт, в отличие от Т-38, хорошо защищался от
возможных внешних повреждений.
Центр
водоизмещения корпуса так соотносился с центром тяжести, что на плаву
машина имела небольшой и даже полезный дифферент на корму и была
сбалансирована в поперечном направлении. Были приняты и специальные меры
для улучшения водоходности танка: создана гидродинамически
благоприятная (попутная) форма корпуса; введен откидной волноотражатель в
носу; высоко подняты воздухопритоки, прикрытые колпаком, жалюзи и
приборы наблюдения; полностью герметизированы все крышки, люки и
заслонки. Это позволяло танку уверенно преодолевать водные преграды с
быстрым течением и с большим, до 3 баллов, волнением, практически
обеспечив его непотопляемость в этих условиях. Но на всякий случай
экипаж снабжался спасательными поясами.
Общее
отделение управления и боевое (на Т-38 членов экипажа разделял
двигатель) облегчало непосредственную связь между механиком-водителем и
делало их взаимозаменяемыми без выхода наружу. Каждый имел свой входной
верхний люк и, кроме того - общий аварийный люк в днище корпуса. Единый
внутренний объем позволил разместить на командирских танках в левой нише
корпуса на специальном подрамнике довольно громоздкую радиостанцию. В
целом компоновка нового танка была рациональной и хорошо продуманной.
В
конструкции корпусных деталей широко применялся принцип максимально
возможного наклона бронелистов, что существенно повышало их
пулестойкость. Сравнительно низкая (470 мм), но широкая башня имела
форму усеченного конуса с диаметром основания 1115 мм и большим углом
наклона образующей (25°, фактически 22,3°). Удачная форма башни стала
впоследствии образцом для подражания на многих легких бронемашинах, в
том числе и послевоенных. Толщина брони была увеличена всего на 2 - 4
мм, но заметно дифференцирована на основе анализа вероятности поражения
при обстреле крупнокалиберными и бронебойными пулями нормального калибра
с дистанции от 300 м, а также попаданий крупных, массой свыше 12 г,
осколков. Ранее на разведывательных машинах применялась равноценная по
периметру броня - одинаково важной считалась защита со всех ракурсов.
Пулестойкость корпуса почти на порядок повышала катаная гетерогенная
броня марки КО («Кулебаки-ОГПУ») с цементированным и закаленным на
высокую твердость наружным слоем. Впервые широко использовалась сварка
листов такой брони со стороны внутреннего незакаленного слоя - «мягкой»
подушки. Правда, корпусные детали получались дорогими и из-за деформаций
требовали правки. Некоторые элементы бронекорпуса крепились
пулестойкими заклепками из самозакаливающейся стали Э16.
Для
облегчения монтажа агрегатов и обслуживания танка верхние броневые
листы корпуса сделали съемными, с уплотнением брезентовыми прокладками,
смазанными суриком.
Толщина брони и угол наклона ее листов к вертикали составляли: лоб (кабина водителя) -13 мм/25о, нос корпуса - 10 мм/30о, борт (вертикальная часть) -13 мм, наклонные листы бортовых ниш - 10 мм/22о, башня - 10 мм/25о, корма - 9 мм/30о,
днище - 4 - 6 мм, крыша - 6 мм. Бронебойная же пуля нормального калибра
пробивает с минимальной дистанции под прямым углом броню до 11 мм.
Значительно увеличилась мощь вооружения. Был установлен крупнокалиберный
12,7-мм пулемет ДШК обр. 1938 года с длиной ствола 79 калибров (на
серийных машинах - его танковый вариант обр. 1940 года) вместе с обычным
ДТ обр. 1929 года в спаренной установке ДТС с общей бронемаской.
Прицельная дальность стрельбы составляла: из ДТ-1000 м, из ДШК - 4000 м.
Темп стрельбы - до 600 выстр/мин, практическая скорострельность -
соответственно 100 и 125 выстр/мин. Масса секундного залпа ДШК достигала
0,52 кг. Бронебойная пуля Б-30 и бронебойно-зажигательная Б-32 со
стальными сердечниками обладали высокой начальной скоростью - до 850 м/с
и большой мощностью у цели, пробивая на дистанции 300 м под углом
встречи 90O 16-мм броню.
Увеличился
и боекомплект нового танка: 450 12,7-мм патронов (9 сцепленных лент) в
кольцевом коробе под башней для непрерывного питания, что существенно
повышало скорострельность ДШК; одна лента (50 патронов) находилась в
запасе, в магазине-коробке. Для ДТ-2016 патронов (32 магазина) в
стеллажах по левому борту танка. Для стрельбы из револьверов в корпусе и
башне были сделаны конические отверстия, закрываемые изнутри
бронепробками. Кроме того, в сумках хранилось несколько ручных гранат
Ф-1.
Повышению
боевых качеств новой башенной установки способствовали и более
совершенные, чем на Т-38, приборы прицеливания - оптический прицел ТМФП с
ночной подсветкой и дублирующий его механический. Наведение
осуществлялось шестеренчатым механизмом поворота, расположенным справа у
основания башни. Его рукоятка одновременно служила спусковым
устройством пулемета ДШК. Подъемный винтовой механизм был помещен на
левой стороне башни, и рукоятка его являлась спуском пулемета ДТ. Для
возможности быстрого переноса огня имелось принудительное отключение
механизма поворота, а при движении по-походному башня и люлька
стрелковой установки жестко стопорились.
Башня
вращалась на шариковой опоре, на нижнем кольцевом погоне которой,
прикрепленном к подбашенному листу, был нарезан зубчатый венец механизма
поворота. От опрокидывания башня удерживалась роликовыми захватами,
контактирующими с нижним погоном.
Для
наблюдения за полем боя служили перископические оптические приборы: три
у водителя в лобовом щитке и скуловых листах подбашенной коробки и два у
командира в бортах башни. Смотровые приборы комплектовались 10
запасными блоками. В разведке для ориентации на воде и в тумане служил
магнитный компас КП московского завода «Авиаприбор». На части
командирских танков предусматривалась установка двусторонней дуплексной
(в отличие от симплексной на Т-38) телефонно-телеграфной радиостанции
типа 71-ТК-3 завода № 203 с дальностью речевой связи при отсутствии
помех до 16 км с места - вполне достаточной для разведывательной машины.
Внутренняя связь - светосигнальная (трехцветные лампы).
Впервые
был применен верхний - падающий - карбюратор типа «Солекс» (в СССР-ЛКЗ
К-23) с экономайзером (клапаном мощности) и с ускорительным насосом,
резко повышавшим приемистость и разгонную динамику двигателя, важную для
быстроходной машины. Правда, впоследствии из соображений
пожаробезопасности пришлось вернуться к установке спаренных нижних -
восходящих - карбюраторов типа М-1 (М-9510), а в дальнейшем снабдить
двигатель и ограничителем оборотов, так как он, имея хорошее наполнение,
легко «перекручивался» почти на 20%, до 4300 об/мин, что отрицательно
сказывалось на его долговечности. Впрочем, обычных в подобных случаях
обрывов шатунов не наблюдалось. Частота вращения двигателя
контролировалась по тахометру.
Была
заметно увеличена емкость бензобаков. Это подняло запас хода по грунту
со 160 до 220 км - важный параметр для разведывательного танка, и введен
аварийный 6-литровый бачок для питания двигателя самотеком, что также
повышало надежность его работы.
Более
совершенный воздухоочиститель автомобильного типа ГАЗ-11 увеличенной
емкости сохранял ресурс нового двигателя, особенно в нередких для
эксплуатации условиях повышенной запыленности. Распределитель зажигания с
центробежным автоматом опережения уже не нуждался в ручной регулировке,
отвлекавшей водителя от управления и требовавшей определенных навыков.
Более совершенный шунтовой генератор Г-41 с увеличенной на 70% мощностью
обеспечивал устойчивый положительный электробаланс в сети, несмотря на
появление дополнительных потребителей энергии: электростартера СЛ-40 с
повышенным крутящим моментом и дистанционным (кнопочным) включением,
многочисленных светотехнических и сигнальных приборов, мощной
радиостанции (на командирских машинах).
Богатый
опыт применения автомобильного в своей основе двигателя на
бронетанковой технике с ее предельно тяжелыми условиями работы помог
конструкторам в его эффективном совершенствовании в годы войны и в
послевоенный период.
Автомобильная
однодисковая сухая муфта сцепления (по танковому - главный фрикцион)
полуцентробежного типа «Лонг» (ГАЗ-51) работала четко и не требовала для
выключения больших усилий. Пробуксовки ее вызывались только неумелым
использованием.
Автомобильная
4-ступенчатая коробка передач с силовым диапазоном 6,398 (достаточным
на уровне специальных танковых коробок передач) была аналогична ранее
применяемой ГАЗ-АА, за исключением введенной блокировки выключения двух
высших передач. Рычаг управления ее на этот раз размещался более удобно и
привычно - под правой рукой.
Заново,
технически очень грамотно и даже изящно была спроектирована более
совершенная, компактная и надежная главная коническая передача с
размещенными на ее ведомом валу двумя многодисковыми (сталь по
углеродистой стали У8А) бортовыми фрикционами сухого трения с ленточными
тормозами (ферродо по стали) с удобной и стабильной регулировкой, в
отличие от Т-38, где они не очень удачно размещались на бортовых
передачах. Тем не менее с целью войсковой унификации по наиболее
изнашиваемым деталям фрикционные диски использовали от Т-38. Конструкция
главной передачи 010 оказалась перспективной и, пройдя ряд модернизаций
(усиление подшипников и картера, различные вариации пар конических
шестерен, совершенствование механизмов выключения бортовых фрикционов),
но сохранив все принципиальные решения, применялась на аналогичных
легких гусеничных машинах практически до наших дней. Каждая бортовая
передача состояла из пары цилиндрических коррегированных шестерен с
большим передаточным числом (5,308) с подшипниками, не требовавшими
регулировки, размещенной в штампованном толстостенном картере,
прикрепленном болтами к бортовым листам передней части корпуса танка. С
помощью самоподжимных автомобильных сальников было усилено уплотнение
выходных валов в целях повышения герметичности, важной для плавающей
машины и явно недостаточной на Т-38 с его примитивными фетровыми
уплотнениями. Подобные бортовые передачи принципиально не видоизменялись
долгие годы и ставились на целой серии последующих легких гусеничных
машин. Все соединения валов трансмиссии выполнялись с помощью зубчатых
муфт, достаточно надежных при правильной центровке.
Заново
для 010 создавалась и ходовая часть - именно она вызывала наибольшие
нарекания на Т-38 с его ненадежной и быстро изнашиваемой
пружинно-балансирной подвеской. Опыт эксплуатации своих машин и
испытания различных вариантов их подвесок, изучение последних достижений
быстроходной гусеничной техники и рекомендации ученых Военной академии
механизации и моторизации РККА имени Сталина привели завод № 37 к выбору
для нового танка индивидуальной 4-катковой подвески на продольных
балансирах с поперечными стержневыми торсионами длиной 1745 мм. Эта
малораспространенная в то время схема оказалась очень эффективной и
перспективной, к тому же легкой, энергоемкой и хорошо защищенной.
Торсионная подвеска была опробована в 1938 - 1939 годах на
экспериментальных вариантах Т-37А, Т-38 и тягача «Пионер». Имевшие место
поломки торсионов из-за высоких напряжений кручения (до 7500 кгс/см2)
и конструктивных недоработок удалось со временем ликвидировать подбором
подходящих материалов, в частности, стали 60С2, тщательной доводкой
конструкции и особенно технологии. Следует отметить, что в это время в
отечественном танкостроении торсионные подвески разрабатывали только на
Кировском заводе в Ленинграде для своих сверхтяжелых машин. К сожалению,
короткая база 010-го и малое трение в опорах балансиров вызывали
сильное раскачивание танка на ходу, ликвидировать которое наиболее
эффективно могли только гасители колебаний - амортизаторы. Попытка
применить самые мощные для того времени гидравлические автомобильные от
ЗИС-101 не дали нужных результатов - для танка они были слабы, работали
ненадежно, и к тому же из-за нехватки этих узлов для собственных нужд
Московский автозавод имени Сталина (ЗИС) отказался их поставлять,
выделив комплекты только для двух машин. Самодельные фрикционные
амортизаторы работали еще хуже и быстро изнашивались. На двух образцах
опытной модификации танка 010 попробовали вернуться к старой
рессорно-балансирной подвеске от «Комсомольца», где гашению колебаний
способствовало большое трение в листах рессор. Но неудовлетворительная
характеристика этой подвески и поломки в результате возросшей массы
машины заставили от нее отказаться раз и навсегда. Был найден
компромиссный, но оказавшийся вполне приемлемым ход: повышенная
жесткость торсионов крайних катков при умеренной жесткости средних
(диаметры их соответственно 32 и 28 мм), что снизило продольное
раскачивание машины, хотя и не устранило его полностью. И это решение
оказалось долгоживущим - оно выручало разработчиков подвесок для легких
гусеничных машин вплоть до 50-х годов, когда наконец появились
работоспособные и мощные специальные танковые гидроамортизаторы.
Необычные, но очень удачные, легкие, прочные и жесткие опорные катки и
ленивцы большого диаметра (515 мм) предложил конструктор И.П.Шитиков.
Они представляли собой два штампованных из относительно тонкого
стального листа полусферических диска, охватывающих по кромкам ступицу и
соединенных сваркой со стальным ободом, на который был навулканизирован
массивный резиновый бандаж. Значительный объем полых катков к тому же
увеличивал и водоизмещение танка. Как и раньше, они были
взаимозаменяемыми с ленивцами. Такого рода катки ввиду своей редкой
технической целесообразности и высокой технологичности применяются до
сих пор.
 Подмосковье. Ноябрь 1941 г. При
индивидуальной подвеске выход из строя одного из опорных катков и даже
двух средних (на борт) или поломка их торсионов позволяли с
определенными ограничениями продолжать движение, что повышало живучесть
боевой машины. Были значительно усилены уплотнения подшипников катков -
они уже не ограничивали их долговечность. Вопреки традициям
самоподжимные сальники установили кромками манжет наружу, что позволяло,
продавливая смазку сквозь подшипники ступицы, эффективно выносить из
них продукты износа, воду, грязь. Почему-то другие танковые заводы даже
на своих более солидных машинах не уделяли этому важному узлу, всегда
доставлявшему много забот, столько внимания. Достаточно сказать, что на
танке Т-34 подшипники катков вообще не имели контактных уплотнений -
только лабиринтные, что отрицательно сказывалось на их долговечности.
Мелкозвенчатая
гусеница изделия 010 (87 траков шириной 260 мм, шаг трака 98 мм) из
износостойкой стали Гадфильда обеспечивала хорошую проходимость по
слабым грунтам, сопровождавшуюся небольшими потерями на самопередвижение
при максимальной скорости, имела пониженную вибрацию и соответственно -
шум, важный показатель для разведывательного танка. Снижению шума
способствовали и резиновые бандажи на всех катках, в том числе и
поддерживающих. Штампованный и закаленный однорядный венец ведущей
звездочки с цевочным зацеплением был выполнен съемным и легко заменялся
при износе. Удачно сконструированные катки и траки гусениц впоследствии
без особых изменений использовали на танках Т-60 и Т-70.
Привод
4-лопастного гребного винта диаметром 424 мм осуществлялся карданным
валом, закрытым трубчатым кожухом, от реверсивной коробки отбора
мощности, укрепленной слева по ходу на картере КП, по хорошо
зарекомендовавшей себя на Т-38 схеме. От этой же коробки приводился
откачивающий трюмный шестеренчатый насос, на ней же монтировался
механизм ручного запуска горячего двигателя с помощью рычага,
расположенного справа от водителя. Запуск холодного двигателя был
возможен снаружи машины вращением специальной рукояткой вала винта.
Учитывался опыт эксплуатации на плаву танков Т-37А и Т-38 и для
предотвращения поломки винта при встрече с подводным препятствием: он
был связан со своим валом только через заведомо слабое «сдающее» звено -
шпонку из мягкой стали. Замена ее даже в воде не вызывала особых
затруднений.
Для
улучшения циркуляции забортной воды через теплообменник радиатора в
потоке, создаваемом винтом, были установлены насадки-эжекторы.
Управление на плаву двумя водоходными рулями, имевшими тросовый привод
от рычага слева от водителя, размещенными на выходе из кормовой ниши
винта в его гидравлической струе, оказалось более эффективным, чем на
Т-38, что заметно уменьшило радиус циркуляции на воде. Рули, повернутые в
крайнее правое положение почти на 90°, закрывали гребной винт, что
также предохраняло его от повреждений при движении по суше. К сожалению,
не удалось избежать гидродинамического затенения винта
близкорасположенными кормовыми частями корпуса, что снижало его
эффективность (пропульсивный КПД). Поэтому у 010-го скорость на воде
была такая же, как и у Т-38, - 6 км/ч.
Противопожарную
защиту новому танку обеспечивали два тетрахлорных огнетушителя - ручной
и стационарный, с дополнительным углекислотным баллоном, причем впервые
от него к наиболее пожароопасным объектам - ко всем бензобакам и к
карбюратору двигателя - подвели трубки с четырьмя распылителями. Анализ
конструкции танка 010 показывает, что заложенные в него решения
оказались добротными, рациональными и дальновидными, имели ярко
выраженное продолжение в последующих машинах практически по всем узлам
вооружения, двигательной установки, трансмиссии и ходовой части. Эта
преемственность прослеживается в бронетехнике военных лет: танках Т-60,
Т-70, Т-70М, Т-80, самоходных установках СУ-12, СУ-15 (СУ-76М), ЗСУ-37, в
тягачах Я-12, Я-13 - и в послевоенных установках АСУ-76, тягачах М-12,
М-13, М-2, транспортерах К-75, ГАЗ-47, ГАЗ-71, ГАЗ-73.
10
мая 1939 года начальник АБТУ РККА Д. Павлов докладывал наркому обороны
СССР К. Ворошилову о состоянии опытных работ по созданию новых образцов
танков:
«Два
образца с тележечной подвеской изготовлены к 10 апреля, образец с
торсионной подвеской собран к 1 мая. Первый образец прошел 1500 км
заводских испытаний, второй - 500 км заводских испытаний и передается на
НИБТ полигон. Третий образец после заводских испытаний передается на
НИБТ полигон к 1 июня.
На
подольском заводе ведутся работы по упрощению конструкции броневого
корпуса. На всех изготовленных опытных танках установлены импортные
двигатели «Додж». Дальнейшие работы по Т-40 упираются в отсутствие
отечественных 6-цилиндровых двигателей ГАЗ, подготовка производства
которых на Горьковском автозаводе проходит крайне медленно - выпуск
первой партии ожидается не ранее III - IV квартала этого года».
 Два
танка 010 - № 6/2 с рессорной и № 7/4 с торсионной подвеской -
поступили на НИБТ полигон, где с 9 июля по 21 августа 1939 года прошли
широкомасштабные испытания. Машины испытывались на плаву, на
естественных и искусственных препятствиях, проверялись условия работы
экипажа, а также приборов наведения оружия.
На
танке № 6/2 был установлен «6-цилиндровый грузовой двигатель «Додж» в
76 л.с», «доджевская» коробка перемены передач и сцепление от грузовика
«Форд» V-8. На машине № 7/4 стоял «6-цилиндровый легковой двигатель
«Додж» в 85 л.с», а сцепление и коробка перемены передач от грузовика
ГАЗ-АА.
Всего
в ходе испытаний танки № 6/2 и № 7/4 прошли 2299 и 2040 километров
соответственно. В заключении отчета об испытаниях опытных образцов
танков Т-40 говорилось:
«1.Т-40
является специальной плавающей машиной, обладающей по сравнению с
серийными плавающими танками Т-38 и Т-38М следующими преимуществами:
а) более надежным бронированием;
б) более мощным вооружением (пулемет ДШК), дающим возможность вести борьбу с танками;
в) герметизация воздухопритоков и наличие водоходного радиатора повышает надежность работы танка на плаву;
г) повышенными динамическими качествами и проходимостью.
Все
перечисленные преимущества Т-40 дают возможность более широкого его
использования по сравнению с Т-38. Танк Т-40 тактико-техническим
требованиям соответствует.
2. Из двух предъявленных на испытания вариантов подвески следует предпочесть торсионную, как обладающую рядом преимуществ.
3. Недостатками Т-40 являются:
а) недопустимо напряженный температурный режим двигателя вследствие неудовлетворительной системы охлаждения;
б) недоработка конструкции катков;
в) недоработка установки вооружения, оптики и смотровых приборов;
г) отсутствие вентиляции в местах размещения экипажа.
 Т-30 - дальнейшее развитие танка Т-40. По результатам этих испытаний на заводе № 37 в
конструкцию узлов и агрегатов Т-40 внесли большое количество улучшений и
изменений, что позволило повысить надежность работы танка. Была
несколько изменена конструкция корпуса, траков гусениц и опорных катков,
увеличен диаметр торсионных валов, установлен новый четырехлопастной
гребной винт, вместо двигателей «Додж» предполагалось использование
отечественного мотора ГАЗ-202 (танковый вариант двигателя ГАЗ-11).
В таком виде постановлением
Комитета Обороны СССР № 443 сс от 19 декабря 1939 года танк Т-40 был
принят на вооружение Красной Армии. Этим же постановлением завод № 37
должен был в 1940 году организовать производство плавающих танков Т-40,
выпустив к 1.03.40 г. 3 опытных образца, к 1.08.40 г. - установочную
партию в количестве 15 шт. и с 1.10.40 г. приступить к серийному
выпуску, изготовив в 1940 году не менее 100 штук.
В начале 1940 года четыре
опытные машины проходили испытания стрельбой на Щуровском артиллерийском
полигоне за Окой. Итоги их были в целом положительны, хотя при обстреле
цементированной брони от внутренней поверхности корпуса отлетали мелкие
осколки. Долго не получалась и стабильная выверка прицелов стрелковой
установки.
Производство нового танка
шло с большими трудностями. Кроме проблем, возникавших на заводе № 37
при освоении Т-40, который был значительно сложнее танка Т-38, подводили
и предприятия-смежники. Например, на Подольском заводе имени
Орджоникидзе с большим трудом шел выпуск бронекорпусов и башен Т-40.
Представитель Народного комиссариата среднего машиностроения Китаев в
своем письме от 17 марта 1940 года сообщал:
«Директор
Подольского завода т. Мыльников не придал значения освоению новых
корпусов, и производство их предоставил самотеку. Сроки изготовления
корпусов оказались сорванными. Чертежи на корпус Подольский завод
получил в ноябре месяце 1939 года, поэтому у него была полная
возможность изготовить бронекорпуса в срок. Безответственное отношение к
изготовлению бронекорпусов подтверждают следующие факты:
1.
В производстве отсутствует межоперационный контроль. Бронелисты
попадают на сборку с отклонениями от чертежей, в результате производится
лишняя работа по их подгонке.
2.
Отсутствие межоперационного контроля привело к нарушению
технологического процесса. Так, по термической обработке было
забраковано подряд 22 шт. бронедеталей носового листа корпуса.
3.
Изготовленные последовательно в период с 3 по 16 марта с.г. 4 башни
оказались неправильно собранными. Мастер сборки т. Смирнов поставил
правый лист на левую сторону, а левый лист на правую сторону башни.
Начальник цеха т. Карапетян, начальник ОТК т. Гдалевич пропустили эти
башни как годные. Военпред АБТУ на заводе т. Белов также проявил
халатность в приемке башен. Неправильность сборки обнаружена лишь на
заводе № 37 во время монтажа машины. Этот безобразный факт остался не
расследованным, виновные к ответственности не привлечены. Все эти башни
требуют переделки».
Тем не менее, к началу апреля 1940
года завод № 37 собрал три первых серийных танка Т-40, которые в
документах иногда именовались «опытными образцами». С 27 апреля по 11
июня 1940 года войсковой комиссией Автобронетанкового управления
проводились ходовые испытания двух опытных Т-40 2-й улучшенной серии на
Кубинском научно-испытательном полигоне АБТУ КА. И хотя их результаты
тоже в основном оказались удовлетворительными, особо отмечалось явление
продольного раскачивания - дорожный резонанс, с которым тогда справиться
не удалось.
9 июля 1940 года оба Т-40 были отправлены на ГАЗ имени Молотова для проведения работ по доводке двигателя.
8 августа 1940 года нарком среднего
машиностроения Лихачев подписал секретный приказ № 176 сс «О доводке
танка Т-40», которым предписывалось устранить выявленные дефекты «в
целях обеспечения Красной Армии надежным и высококачественным танком
Т-40». В этом же месяце завод № 37 начал серийное производство нового
плавающего танка, изготовив 6 машин (3 линейных и 3 радийных).
С 11 сентября по 15 октября того же
года семь серийных танков Т-40 участвовали в «длительном пробеге с
форсированием рек по маршруту Москва - Смоленск - Минск - Киев - Брянск -
Москва с 1940 года протяженностью 2950 км» с целью определения боевых и
эксплуатационных характеристик.
По результатам всех этих испытаний в
конструкцию танка Т-40 было внесено большое количество изменений,
позволивших повысить надежность работы машины. Однако план по
производству танков Т-40 в 1940 году завод № 37 выполнить не сумел -
вместо 100 машин удалось изготовить только 41 (35 линейных и 6 радийных)
и 3 опытных образца (опытные образцы в войска не поступали). Причем
первые Т-40 были отправлены в воинские части только в декабре 1940 года.
В первом полугодии 1941 года
конструкторская работа на заводе № 37 была направлена на доработку узлов
и деталей серийного Т-40 с целью облегчения конструкции плавающей
машины и повышения срока службы отдельных деталей и машины в целом.
До июня 1941 года цеха завода
покинул 151 танк Т-40, еще 41 машину изготовили в июне. 17 июля 1941
года было подписано постановление Государственного Комитета Обороны №
179 сс «О выпуске легких танков Т-60 на заводе № 37 Наркомсредмаша», в
котором говорилось:
«1).
Разрешить Народному комиссариату среднего машиностроения (завод № 37)
выпускать на базе танка-амфибии Т-40 сухопутный танк Т-60 в тех же
габаритах, с тем же вооружением, что у танка Т-40. Разрешить в связи с
утолщением брони корпус танка изготавливать из гомогенной брони,
равнопрочной по пулестойкости.
2). В связи с этим прекратить с августа месяца на заводе № 37 производство танков-амфибий Т-40 и тягачей «Комсомолец».
 Однако для разработки нового
сухопутного танка требовалось время, а обстановка на фронте требовала
все большего числа боевых машин. Поэтому по инициативе начальника
научно-технического, комитета ГБТУ Красной Армии генерала С. Афонина
завод пошел на упрощение конструкции Т-40, превратив его из плавающего
танка в сухопутный. С машины демонтировали все водоходное оборудование
(гребной винт с приводом, коробку отбора мощности, рули, трюмный насос,
теплообменник), а также пол боевого отделения и моторную перегородку. В
литературе такие машины часто именуются как Т-40С («сухопутный»), однако
в документах завода № 37 этот индекс не встречается. Выпуск таких машин
начался во второй половине июля, причем на части этих танков
использовали корпуса плавающих Т-40 (с нишей для гребного винта).
Для усиления огневой мощи Т-40
тульское ОКБ-15, руководимое Б.Г.Шпитальным, в инициативном порядке
предложило в июле 1941 года установить на нем свой скорострельный
7,62-мм авиапулемет ШКАС (или два спаренных), не имевший, однако, кроме
высокого темпа стрельбы при малой массе секундного залпа (0,288 кг/с) и
ничтожной дульной энергии каких-либо преимуществ перед штатной
установкой. Эта работа была отменена распоряжением Наркомата вооружения
как явно не эффективная.
В том же июле 1941 года Наркомат
вооружения дал задание на установку в башне танка Т-40 более мощной
серийной 23-мм автоматической пушкой ПТ-23ТБ конструкции Я.Г.Таубина и
М.Н.Бабурина созданной на основе авиационной пушки МП-6, которая была
разработана в ОКБ-16 А.Э.Нудельманом. К сожалению, испытания ее путем
отстрела 4 августа дали отрицательный результат.
 Начиная
с августа 1941 года кормовой лист корпуса стали делать прямым, без ниши
винта, а за счет массы ликвидированных водоходных агрегатов увеличили,
хотя и незначительно - до 15 мм, толщину лобового и бортовых листов
корпуса и до 20 мм - листов подбашенной коробки, бортов башни и маски
спаренной установки. Конструкция корпуса, применительно к условиям
военного времени, стала более рациональной и полностью сварной из
гомогенной (однородной) брони. Но в целом конфигурация его не
изменилась, машина оставалась такой же высокой, как и Т-40, что повышало
ее уязвимость на поле боя, хотя по своей бронезащищенности она уже не
уступала распространенному в РККА 10-тонному Т-26 и имела более высокую
среднюю скорость по местности. Так как этот вариант танка носил
заводской индекс 030, то его неофициально иногда называли Т-30. Начиная с
сентября 1941 года на некоторых серийных Т-30 уже устанавливалась
автоматическая 20-мм пушка ШВАК-танковая (боекомплект - 750 снарядов),
еще находившаяся в стадии доработки, в спаренной установке с пулеметом
ДТС (1512 патронов в 24 магазинах). Всего в 1941 году было изготовлено
443 танка Т-40 трех разновидностей, которые в войсках не подразделялись,
а в отчёте завода №37 были показаны общей графой. Всего за время
производства танка было произведено 487 машин всех модификаций.
Т-40,
к началу войны, в войсках было немного, и они были недостаточно освоены
экипажами: на 1 июня 1941 года в войсках находилось 132 Т-40, из
которых эксплуатировалось 18 машин (главным образом в учебных
заведениях). Например, в Киевском Особом военном округе, где Т-40 было
больше всего, в эксплуатации был лишь один танк из 84.
В
механизированных корпусах количество плавающих танков было очень
невелико. По штату, в корпусе должно было быть 17 амфибий, но зачастую
их не было вовсе. Исключение составлял только 6-й мехкорпус Западного
Особого военного округа, в котором имелось 110 плавающих танков!
Большая
часть плавающих танков приграничных военных округов была потеряна в
первые же недели войны. Например, из 88 танков Т-40, имевшихся в частях
Юго-Западного фронта к 22 июня 1941 года, к 17 июля осталось лишь 4
машины.
К
сожалению, в архивах не удалось обнаружить каких-либо ярких боевых
эпизодов с участием плавающих танков. Единственным исключением может
служить донесение политотдела Юго-Западного фронта, датированное 4 июля
1941 года, которое приводится полностью:
«В
течение 25-30 июня 1941 года, разведывательный взвод плавающих танков
под командованием тов. Жигарева, был придан для обеспечения поддержания
связи батальона тов. Федорченко со стрелковым полком тов. Лифанова.
29
июня в 8.40, доставляя приказ наштаполка, на опушке леса
северо-восточнее с. Вагоны, взвод тов. Жигарева столкнулся с группой
немецких танков и пехоты, прорвавшихся с юго-востока. Используя малые
размеры своих танков, тов. Жигарев произвел смелую атаку спешно
окапывающейся группы немецкой пехоты и расчета артиллерийского орудия,
рассеяв их по окрестности пулеметным огнем своих трех танков с трех
направлений. После чего взвод подвергся нападению двух немецких
пулеметных танкеток, открывших массированный огонь из засады, прикрывая
беспорядочный отход собственной пехоты.
Тов.
Жигарев принял бой, и в течение приблизительно 15-20 минут, маневрируя,
вел безуспешный обстрел немецких танкеток из пулеметов своих танков,
получая в ответ такие же бесполезные удары немецких пуль. Видя тщетность
таких попыток, тов. Жигарев принял решение использовать трофейную
противотанковую пушку, развернув ее в сторону противника и произведя из
нее 10-12 выстрелов. Один из снарядов пробил борт немецкой головной
танкетки под башней и поджег ее. Оба немецких танкиста сгорели внутри.
Вторая танкетка, используя дымовую завесу, скрылась в южном направлении.
С нашей стороны потерь не было.
Выводы:
1. Тов. Жигарев продемонстрировал хорошее знание трофейной матчасти и проявил смекалку на поле боя.
2.
Пулеметные танки бесполезны при столкновениях с вражескими танками и
иными бронемашинами. Желательно включение в группы обеспечения связи и
разведки не менее одной машины, вооруженной пушкой, или противотанковую
пушку на механической тяге».
Из-за
больших потерь в танках Т-40 приходилось использовать в боях как
сухопутные машины. Естественно, они несли при этом большие потери.
Примером этому могут служить действия 216-го танкового полка 108-й
танковой дивизии Брянского фронта.
Вечером
29 августа 1941 года дивизия была включена в оперативную группу
генерал-майора Ермакова (141-я танковая бригада и 4-я кавалерийская
дивизия) и получила приказ нанести удар по противнику «в общем
направлении Груздова, Романовка. Погар, Гринево, Дохновичи, Ново-Млынка,
Воронок, Железный Мост, Машево, Шостка». К этому моменту в составе
216-го танкового полка дивизии имелось 5 KB, 32 Т-34 и 25 Т-40. В 6
часов утра 30 августа двумя колоннами главные силы 108-й дивизии перешли
в наступление, вступив в бой с частями 17-й танковой дивизии немцев в
районе Чеховка, Карбовка.
Артиллерийским
огнем и ударами авиации атака наших танков была остановлена, а в 19-00
немцы перешли в контратаку, отбросив 216-й танковый полк в исходное
положение. В результате боя «авиацией противника было повреждено 50 %
артиллерии, 9 транспортных машин; артиллерийским огнем сожжено: 1 танк
KB, 3 танка Т-34,5 танков Т-40». Потери противника составили 12
автомашин, 8 орудий, 4 танка и до 500 человек пехоты.
Утром
31 августа немецкие танки при поддержке авиации и пехоты предприняли
сильную контратаку и к вечеру части 108-й танковой дивизии оказались в
окружении. Наши потери за день составили 1 KB, 11 Т-34 и 8 Т-40, немцы
потеряли 14 орудий и 23 танка.
В
течение 1-3 сентября части дивизии вели тяжелые бои в окружении,
потеряв 13 Т-34, 4 Т-40. В ночь с 3 на 4 сентября из-за отсутствия
боеприпасов и горючего (тылы были отрезаны, а имевшиеся запасы
израсходованы), командир 108-й танковой дивизии решил вывести свои части
из окружения.
Прорыв
осуществлялся в районе Брусничный. В ходе боя был разгромлен немецкий
штаб, захвачен 1 средний танк, документы, вещевое имущество и
продовольствие, уничтожено 19 автомашин, 6 мотоциклов, 2 танка, убито 15
офицеров и много солдат. Всего из окружения вышло 2 KB, 7 Т-34, 2 Т-40,
3 БА-10, 3 БА-20, 11 орудий и 1200 человек личного состава.
Довольно
широко Т-40 применялись в битве под Москвой зимой 1941/42 года, где
наиболее эффективными оказались на лесисто-болотистых участках
местности, ограниченно проходимой для других, более тяжелых боевых
машин. Водоходное оборудование на Т-40 в боевой обстановке практически
не использовалось и даже мешало. На боевых возможностях сказывалась и
перегруженность малочисленного экипажа, особенно стрелка-командира.
Маневренность и надежность машины нареканий не вызывали. Достаточной для
поддержки пехоты была и ее огневая мощь, а после появления новых
12,7-мм патронов с бронебойно-зажигательной пулей БС-41 повысились и
возможности танка в борьбе с легкобронированными целями.
К
весне 1942 года Т-40 имелось считанные единицы (это вполне объяснимо -
их изготовили значительно меньше, чем Т-37А и Т-38, и почти все Т-40
сразу поступали на фронт).
К
началу советского наступления под Харьковом (12 мая 1942 года) на
Юго-Западном фронте имелся 1 (один!) единственный Т-40, находившимся на
тот момент в составе 71-го отдельного танкового батальона.
К
середине 1942 года Т-40 практически исчезли из боевых частей. Хотя
позже, при наступлении Красной Армии они могли бы принести большую
пользу при форсировании крупных рек, особенно Днепра (осенью 1943 года),
что позволило бы резко сократить потери при переправах. Именно поэтому
для облегчения форсирования Свири, в июне 1944 года пришлось собирать по
фронту уцелевшие, хотя и безнадежно устаревшие плавающие танки Т-38.
В качестве учебных машин уцелевшие Т-40 использовались в войсках до 1946 года.
Трофейные
плавающие танки Т-40 использовались и в частях вермахта, но в весьма
небольших количествах. Главным образом они несли службу охраны в тылу,
но иногда включались как внештатные машины в состав разведывательных
батальонов пехотных дивизий.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Просмотров: 4619 | Загрузок: 123 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Всего комментариев: 0 | |